Повелители волшебства - Страница 84

— Подождите! — Дэвид поднялся. Глаза колдуна слезились от дыма, горло пересохло. — Я займу лучников… Подождите. Я скажу, когда.

Прошла минута. Люди и гномы, собравшиеся в комнате второго этажа, чувствовали смертоносный жар, подступающий все ближе с каждым ударом сердца. Дышать стало уже совершенно невозможно.

— Колдун!!!

— Сейчас… — Дэвид бешено жестикулировал, заканчивая пряжу заклятья. Немного помогало кольцо, но даже с колдовским камнем нельзя было унять ярость всепожирающего огня…

— Идите!

Отряд бросился вон из комнаты. Коридор уже горел, как и весь нижний зал — сплошная стена пламени.

Дэвид снова закрыл глаза и, сведя руки вместе, стал медленно разводить их. Кровь отхлынула от лица, в голове разгорался убийственный зной, но пламя, повинуясь движению его рук, расступилось — до самой двери. Гномы и люди устремились вперед. В этот же миг поднялся ветер.

Хотя Дэвид не мог полностью потушить охвативший гостиницу огонь, он сумел захватить часть пламени и управлять им по своему желанию. Окружавшим гостиницу людям, наверное, показалось, что дом внезапно взорвался — из всех окон вырвались пылающие потоки и длинными языками устремились к солдатам. Серьезно пострадало, впрочем, всего несколько человек, остальные были ошеломлены и на несколько секунд перестали стрелять. В этот самый момент, выбив почерневшие доски входной двери, из гостиницы выбежало шестеро гномов и четверо людей. Руки лучников снова потянулись к колчанам, но ни одного выстрела никто из людей герцога так и не сделал. Начавшийся минуту назад ветер неожиданно окреп и закружился вихрем вокруг гостиницы, разнося пепел и пламя. Это была настоящая буря. Солдат едва не сбивало с ног, обученные рыцарские лошади ржали, вставали на дыбы и, сбрасывая седоков, убегали прочь. Не то что стрелять — видеть в начинающемся хаосе можно было всего лишь на несколько шагов. Смутной тенью в самом сердце бури высился почерневший двухэтажный дом, из окон которого продолжали вырываться потоки огня. Каждый всплеск нес смерть, как минимум, двум или трем людям — пламя охватывало их вместе с выставленными вперед щитами, настигало, если они пытались бежать, не гасло, как бы они не катались по земле и не пытались его сбить. В эти самые секунды, когда отлично вышколенная, прошедшая не одно сражение сотня дрогнула, а сам Тарлет, выкрикивая какие-то команды (которые в бешеном реве ветра не слышали даже оба его адъютанта), уже ничего не мог изменить, из бури вылетел «Последний союз». Рты гномов и людей были раскрыты в крике, слившемся с воем ветра, руки сжимали мечи и топоры. Они не помышляли о бегстве, нет, казалось, они все превратились в берсерков. «Последний союз» обрушился на отряд, собравшийся вокруг Тарлета, круша и сметая все на своем пути. Строй солдат дрогнул и развалился, кто-то обратился в бегство, кто-то пытался еще отчаянно защищаться — уже поодиночке, без всякой организации.

Но успех первого удара не означал еще победы. Десятники Тарлета, наконец, опомнились и повели своих людей на выручку командиру. Отдельные группы объединились, слившись в два крупных отряда, которые, как клещи, грозили сжать «Последний союз», добивавший последних солдат, защищавших сотника. В эту секунду огонь вновь поднялся над горящим домом, собрался в несколько крупных сгустков и выплеснулся на одну из двух объединившихся групп, убив нескольких человек и посеяв в их рядах панику. «Последний союз», выстроившись клином, ударил по второй группе: впереди Фили и Дубалин, за ними — Сеорид, Родерик, Янган, за ними — Мелимон, Алабирк и Дравнир, и в последнем ряду — Эттиль и Талеминка. Безумная битва!.. Могут ли десять человек одолеть сорок? Нет, не могут. В обычных условиях — не могут. Но в сражении побеждает тот, кто готов умереть. Солдаты из сотни Тарлета пришли этой ночью к гостинице, чтобы расстреливать выбегающих из дома людей и гномов. Они были готовы к победе, но не были готовы к смерти. Они не были готовы к берсерку Фили, который, забыв про щит, вертел топором с такой скоростью, что, казалось, оружие в его руках превратилось в размытый сверкающий круг. Они не были готовы к палице Дубалина, которой могучий гном размахивал как перышком. Сорок человек (вернее, тридцать — после первой минуты боя) уже готовы были обратиться в бегство, когда подтянулись остатки второго отряда, изрядно поредевшего от беспрестанной огненной бомбардировки. Если б не сотник, они бы уже обратились в бегство, но Тарлет сумел собрать своих людей и теперь сам вел их в бой. Даже не увидев (оборачиваться назад не было ни времени, ни возможности), а скорее почувствовав надвигающуюся со спины опасность, отряд наемников изменил строй, образуя сплошное кольцо. Но удара они все-таки выдержать не смогли. Все смешалось, разрозненные части «Последнего союза» пытались прорваться друг к другу. Безрезультатно! Единственный, кто чувствовал себя вольготно в начавшемся хаосе, был берсерк Фили, который, наконец, избавился от щита, подхватил с земли чей-то меч и теперь рубился за десятерых, кружась в бешеной пляске со смертью. Раненый Дубалин ревел, как поднятый зимой медведь, вертел палицей и сшибал своих противников железным щитом. Сеорид, Янган и Родерик сражались спина к спине; вскоре им удалось пробиться к Дравниру и Алабирку. Копье ударило Сеорида в живот, пробив броню — и он упал на колени, погружаясь во тьму и уже не видя, как «вскормыш» прыгнул на убившего его солдата и еще в воздухе развалил напополам его череп — вместе со шлемом. Сеорид был первым из «Последнего союза», погибшим в эту ночь, первым, но не последним. Совсем рядом, отделенные от друзей стеной врагов и завесой дыма, над телом Эттиля сражались Мелимон и Талеминка. Убив очередного врага, Мелимон схватился с высоким рыцарем в блестящей кирасе. На этот раз гному достался искусный противник. Мелимон, который был измотан и несколько раз ранен, безнадежно проигрывал. Талеминка нагнулась, вытащила из сапога последний кинжал (первые два нашли свои цели еще в самом начале боя) и бездумно, почти не глядя, метнула его во врага. Рыцарь был закрыт доспехами с ног до головы: кираса, кольчуга под ней, наручи, поножи, латные рукавицы, широкий пояс из железных пластин, железные сапоги, кольчужный капюшон, шлем с полумаской. Талеминка попала в единственную открытую часть на его теле, а именно — в рот. Лезвие разрезало язык и вошло глубоко в горло. Захлебываясь кровью, рыцарь упал. Талеминка не знала, что этим броском, по сути, поставила точку в сражении. Убитый рукой женщины рыцарь был бароном Тарлетом, сотником Ратхара Черного Герцога. Кто-то бросился к девушке — внезапно появившийся из дыма сгусток огня ударил его в спину. Человек вспыхнул, как факел. Талеминка услышала позади хрип и, обернувшись, увидела Мелимона, оседающего на землю. Какой-то щуплый солдат вытащил из его спины меч и, дико озираясь, вдруг бросился бежать. Остальные, те немногие, кто остался от сотни Тарлета, тоже убегали.